Наиболее выгодным вариантом был проект одновинтового вертолета. В 1961 году в ОКБ развернулись работы по такому вертолету, был создан эскизный проект. Однако ключевым вопросом, точнее, проблемой стало создание редуктора на удвоенную мощность. Эта задача для того времени была неразрешимой. Оставался последний вариант: вертолет поперечной схемы. Схема симметричная (нет потерь мощности на рулевой винт), но достаточно громоздкая — многомерная, имеющая увеличенное число различных форм колебаний. До нас по этой схеме было построено несколько более или менее доведенных вертолетов: в Германии — Fokke-Wulf и Fokke-Ahgeles и в СССР «Омега» И.П. Братухина и Ка-22 Н.И. Камова.

Действительно, при создании нового вертолета можно было воспользоваться несущими винтами и редуктором от Ми-6. Но на этом пути возникло много вопросов, и главный — как не потерять достоинства схемы на перетяжелении конструкции при разносе винтов. Вариантов два: делать ферму, либо достаточно мощное крыло. Ферма явно легче и имеет меньшие потери на обдувку, но больше проблем с жесткостью. В результате был создан промежуточный вариант, в котором присутствовали и крыло, и элемент фермы.

Первый полет В-12 чуть было не закончился катастрофой. Все были в шоке, в том числе и Михаил Леонтьевич. И опять Некрасов оказался на передовой. Анализ материалов полета, последующие расчеты и эксперименты выявили наличие резонансных колебаний в системе управления и трансмиссии. После устранения дефекта вертолет В-12 начал успешно летать, и весь необходимый объем летных испытаний был выполнен.

Заслуги Андрея Владимировича в создании всех вертолетов марки «Ми» очень велики. В 1968 году ему была присуждена Государственная премия за создание Ми-6 и Ми-10, а в 1984 он стал лауреатом Государственной премии за создание уникального вертолета Ми-26. Андрей Владимирович Некрасов всю свою жизнь посвятил вертолетостроению. Он был и остается ученым с мировым именем.

Евгений ЯБЛОНСКИЙ, заместитель генерального конструктора МВЗ им. М.Л. Миля

Андрей Владимирович Некрасов — пример ученого с очень широким диапазоном интересов: в поле его научного зрения были вопросы и прочности, и аэродинамики, и аэроупругости, и вибрации, и надежности. Очень важный результат был получен им в области разработки расчетной модели лопасти и исследования ее динамических свойств: частот собственных колебаний, нагруженности и ресурса, аэроупругой устойчивости. Расчетная модель лопасти была представлена в виде балки, состоящей из элементов (секций) постоянного сечения. Вес лопасти имитировался сосредоточенными грузами на границах этих секций. Это был один из первых случаев дискретного моделирования упругих и массовых свойств реальной конструкции. В дальнейшем такой метод получил обобщающее название МКЭ — метод конечного элемента.

Важнейшую роль в развитии методов расчета и динамического анализа поведения лопастей и вертолетных конструкций сыграли разработанные Андреем Владимировичем вычислительные методы, которые были использованы им в электронных вычислительных машинах. Большая заслуга А.В. Некрасова состоит в том, что он не только довел до практического применения метод расчета лопастей на основе применения ЭВМ, но и вообще привил на МВЗ некий интеллигентный подход к применению высокопроизводительных методов в вычислительной практике и технике.

Одним из существенных явлений аэроупругости для вертолета является такой вид неустойчивости изгибно-махово-крутильных колебаний лопасти, который, в отличие от других форм колебаний, называют классическим флаттером лопастей. Наблюдая одну из первых наземных «гонок» вертолета Ми-4, где обнаружили «вспухание» лопастей несущего винта, М.Л. Миль предположил наличие связи между маховыми и крутильными колебаниями и неблагоприятной задней центровки лопасти. Чтобы прекратить флаттер, установили контргрузы в нескольких точках по длине лопасти, которые должны были при колебаниях создавать инерционные моменты обратного знака.

В это же время А.В. Некрасов выполнил важнейшие теоретические работы по флаттеру несущего винта. Он разработал математическую модель махово-крутильных колебаний лопасти, в которой учитывалась жесткость системы управления и кинематическая связь в виде так называемого компенсатора взмаха. Проведенные на этой модели исследования позволили Андрею Владимировичу изучить основные черты проявления неустойчивости и разработать практические рекомендации для выбора параметров лопасти и особенно величины ее поперечной центровки. Эта работа позволила также дать рекомендации по идентификации, проверке на флаттер в «Руководство по летной эксплуатации». Дальнейшие исследования расчетной модели дали некоторые уточнения результатов, но не изменили основных выводов, сделанных на упрощенной расчетной модели, в которой учитывались лишь две степени свободы: маховое движение и кручение жесткой лопасти.

Вообще говоря, привлекательность расчетных моделей с минимальным числом степеней свободы очевидна, поскольку они приводят к малому объему вычислений и облегчают физические интерпретации явлений. В связи с появлением ЭВМ и их совершенствованием у некоторых специалистов возникает желание, не утруждая себя изучением проблем и поиском оптимальных расчетных моделей, переложить их решение на машину. С таким лженаучным, «кабинетным» подходом А.В. Некрасов всегда вел непримиримую борьбу.

Андрей Владимирович был не только талантливым ученым и в высшей степени интеллигентным человеком, он был несгибаемым борцом, отстаивающим интересы нашей фирмы. В самое тяжелое для предприятия время А.В. обращался за поддержкой в Государственную думу и Правительство РФ, к президенту страны. Он написал более 50 писем. Это был смелый, мужественный и порядочный человек, обладавший чувством гражданского долга.

Юрий МЯГКОВ, заместитель главного конструктора МВЗ им. М.Л. Миля, канд. техн. наук

На последних курсах МАИ лекции по прочности вертолета нам читал Ростислав Александрович Михеев. Рассказывая о методах расчета лопасти вертолета на прочность и несущего винта на флаттер, он подробно описал метод расчета собственных частот и форм колебаний, разработанный А.В. Некрасовым. Нам, студентам, это имя тогда ничего не говорило, «метод Некрасова» звучал для нас почти так же, как «метод Эйлера», например, то есть как нечто очень далекое и великое. Каково же было мое удивление, когда в коридоре второго этажа здания ОКБ М.Л. Миля на 2-й Рыбинской улице я увидел табличку на двери кабинета «Зам. главного конструктора А.В. Некрасов». При ближайшем знакомстве «классик» оказался очень интересным, живым и общительным человеком.

Общепризнанно, что Андрей Владимирович Некрасов являлся представителем школы, основу которой заложил своими трудами сам Михаил Леонтьевич Миль. Это не означает, что Андрей Владимирович читал какие-то специальные лекции для сотрудников ОКБ. Он просто работал, анализировал результаты деятельности других, высказывал критические замечания, предлагал пути решения проблем и тем самым учил молодых специалистов творческому отношению к делу. Никогда не забуду походы во время обеденного перерыва в «круглую» столовую, как мы называли фабрику-кухню № 13. Обычно там собиралась группа специалистов во главе с Андреем Владимировичем: Л.Н. Гродко, З.Е. Шнуров, А.С. Радин, О.П. Бахов, Ю.А. Мягков, а некоторое время спустя и я присоединился к ним. Во время обеда происходили обсуждения всевозможных вопросов, и не только вертолетных. Для меня, молодого специалиста, было очень поучительно участвовать в этих «играх разума». Андрей Владимирович Некрасов совершенно искренне полагал, что «наиболее эффективно работа КБ может идти только на основе дружеских взаимоотношений между членами коллектива, а командно-административная система приводит к снижению производительности, как при рабовладельческом строе».